Вам у нас понравилось?
«Соловьем залетным…»
«Соловьем залетным...»
Без малого семь лет назад в апреле 97-го, казалось, что все еще впереди, что многое еще возможно. И название статьи в «Кировце» было тогда таким обещающим: «Дебют в «Талисмане», или Ренессанс Василия Беляева». Если бы знать...
Появление его в «Талисмане» было действительно ярким, памятным. Многие ведь помнили Беляева еще по выступлениям в «Дружбе» в 60-70-е годы, когда он был в лучшей своей форме, когда его лирический тенор звучал в полную силу. Вернувшись в Кирово-Чепецк после семнадцатилетнего отсутствия, где же еще, как не в «Талисмане», он мог обрести творческое пристанище? Он, певец по призванию, для которого занятие классическим вокалом хоть и не было профессией, но стало духовным содержанием, главным занятием жизни.
Свидетельствую: лучшие концерты в «Талисмане» были с его участием. И замышлялись большие планы, и задумывались новые программы. А потом он вдруг стал терять форму, зачастил к врачам и, что называется, сдал на глазах. И вот грядущий свой юбилей - десятилетие - салон «Талисман» встретит уже без него. Миновал уже и 40-й, и даже 100-й день с того мгновения, как он покинул этот мир - тихо, кротко, незаметно. «Соловьем залетным юность пролетела» - эти слова из народной песни, которую Василий так любил и пел так вдохновенно, можно в полной мере отнести сегодня ко всей его жизни.
7 января ему исполнилось бы 62. Появиться на свет в день Рождества Христова - это ли не знак избранничества, отмеченности судьбы? Хотя в обывательском, житейском смысле благополучной, счастливой судьбу его назвать трудно. Он знавал голодное военное детство, безотцовщину, детдом, бытовую неустроенность и мытарства на пути вхождения в самостоятельную жизнь. За год до своей кончины он овдовел - супруга Таисия Александровна умерла от сердечного приступа неожиданно, скоропостижно. А сам он к тому времени, как оказалось, был уже обречен. Роковая болезнь давно подтачивала его силы. Но он избегал разговоров на эту тему, не пускал в душу, просил не бередить его сокровенных переживаний.
В Заполярье, куда Василий на долгие годы уезжал вместе с семьей, он - токарь-универсал - работал на заводе по производству атомных подлодок, имел дело со специфической продукцией. Именно там, по мнению близких, его и подстерегла коварная болезнь века.
И все-таки... В высшем смысле судьбу его определил Божий промысел. Обладать голосом такой красоты и силы мог человек воистину счастливый. Счастливый теми мгновениями жизни, которые дарят радость творчества, трепетная тишина зрительного зала, когда исполнитель и слушатель едины в постижении красоты и гармонии, когда торжествует искусство. По выражению поэта Н. Доризо, он был «...старше на минуты, которые дороже, чем года».
Самородок, не получивший систематизированного музыкального образования, Беляев прошел прекрасную школу Георгия Ивановича Бабко и навсегда выработал и сохранил исполнительские навыки вокалиста-профессионала. И нет, пожалуй, ни одного популярного произведения русской вокальной лирики, которое не исполнил бы Василий за годы бескорыстного служения искусству. Так проникновенно, пронзительно петь старинные романсы и народные песни мог только человек, тонко чувствующий и любящий природу. А в традициях русского миропонимания - богоискательство через созерцание и воспевание природы (в поэзии, музыке, живописи передвижников). И хотя Василий всегда считал себя атеистом (так было воспитано все наше поколение), интуитивно, подсознательно он наверняка ощущал свой творческий дар делом богоугодным. Так я смею думать сегодня.
Томительное расставание с жизнью после проведенных операций пришлось для Василия на пору щедрого бабьего лета. «Пышное природы увяданье» будто намеренно длило и длило золотую осень: березы, рябины и клены хранили листву до самого Покрова.
А в день похорон, 20 октября, после полудня, в самый час прощания случилось поразившее всех нас преображение: сквозь пелену хмурых облаков вдруг выглянуло солнце и, как улыбка Бога, озарило все окрест. Такая благодать сошла на землю – звенящая тишина, покой, прозрачные дали. Словно неведомая сила зазывала с небес душу ушедшего на скорое свидание с вечностью. А проходившие мимо каркинского погоста поезда, напоминая о земных пространствах, будто вторили этому зову. И лишь к вечеру, когда стемнело, робко повалил на землю первый в сезоне снег. Кто сегодня возьмется утверждать, что все это лишь случайные совпадения?
Прожив 60 с лишним лет, В. Беляев как-то не успел подружиться с отчеством. Редко кто, особенно в творческих кругах, называл его Василием Константиновичем. Чаще всего - Вася, Василий или даже Василек. А это такой существенный штрих к его портрету! Деликатный и легкий в общении, он бывал порой и колюч, и категоричен, но всегда доброжелателен, необычайно скромен и даже застенчив.
...Сегодня, обретя свой вечный покой, супруги Беляевы там, на небесах, могут быть покойны воистину, потому что здесь, на земле, оставили после себя замечательное наследие. Три красавицы, три нежных создания - Алена, Анастасия, Анна. Дочери и внучка. Да еще два славных зятя - Сергей и Роман.
Я не раз поражался, наблюдая, как дружны и предупредительны были они все в минуты их общей печали, какой заботой и вниманием окружали больного отца в последние дни и недели, как обставили его уход - по-христиански смиренно и достойно. Удивлялся: откуда они - люди молодые и неискушенные - набрались такой житейской мудрости, ставшей и утешением, и спасением?
***
В будущем году нашему городу исполнится полвека. На карте мира Кирово-Чепецк известен именами выдающихся спортсменов. Честь им и хвала! Но как важно не отдать забвению и имена тех, кто все эти годы составлял негромкую славу в культурной, духовной истории города.
И среди первых - имя того, кто стал и пребудет в этой истории... соловьем залетным. А теперь - о самом сокровенном. Мне в моей жизни повезло. Не одно десятилетие нас с Василием Беляевым связывала и творческая, и мужская дружба. Сожалею, что в последние годы встречи наши были редки. Но давно ведь сказано: что имеем - не храним...
Десятки и десятки раз за эти годы мне доводилось представлять его публике. И каждый раз с замиранием сердца я слушал его заново, как впервые - в большом ли концертном зале, в далеком сельском клубе или в камерной обстановке салона «Талисман».
А еще Вася виртуозно играл на гармошке. Для домашнего музицирования, как и всякий настоящий гармонист, он имел не фабричную, а кустарную, штучной работы, гармонь. По причине скромности своей он, может быть, и не сознавал до конца, как много значил он в нашей жизни, когда на дружеских посиделках мы - его друзья, близкие - просили его: спой, сыграй!..
Сегодня, когда все уже позади, я думаю: а может быть, в этом и состоит счастье жизни, когда у тебя есть что вспоминать? И как многолики, разнообразны проявления щемящей эмоциональной памяти! Действительно: услышу звонкого жаворонка в весеннем небе и тут же вспомню, как не раз слушал в исполнении Васи романс Глинки «Жаворонок»... Увижу летним днем луговые колокольчики, и защемит сердце: вспомню, как брал Вася верхние ноты, когда пел известное: «Конь несет меня лихой, а куда, не знаю...» Это из романса Булахова «Колокольчики мои» на стихи А. Толстого. Слушал его, и взмывала душа в поднебесные выси! И томила грусть-печаль о чем-то утраченном, желанном и недостижимом!..
Я вспоминаю Василия, услышав любую из четырнадцати русских «Троек» - именно столько их разыскал и классифицировал еще Ираклий Андронников. Да что там: всякое произведение тенорового репертуара, услышанное в эфире в записях Лемешева, Козловского или Соловьяненко, непременно напомнит мне: это пел Вася...
***
Все проходит - гласит библейская истина. И годы мчатся неудержимо. С возрастом становишься особенно чувствительным, сентиментальным.
И теперь, когда станет «невмочь пересилить беду», когда в житейской суете подкатит невыносимая тоска, я достану дорогую для меня реликвию - дивной красоты подсвечник ручной работы с дарственной надписью. Семь лет назад Вася подарил мне его на юбилей. Он изготовил, сотворил его сам, по собственному эскизу-проекту. Не просто подсвечник, а настоящий канделябр - массивный, выразительный. Произведение искусства! Не только голос, но и руки у Васи были золотые, и дар художника необычайный.
... В тишине ночи затеплю свечу и включу магнитофон. Влажная пелена застелет, затуманит взгляд. Пламя свечи задрожит, а с кассеты польется дорогой моему сердцу голос. Теперь это все, что осталось.
Александр МАЛЬЦЕВ.
Мальцев, А. «Соловьем залетным…» [Текст] : памяти певца Василия Беляева /
А. Мальцев // Кировец. – 2004. – 17 февраля (№ 26). – С. 2-3.
