-
Особый режим работы муниципальных библиотек г. Кирово-Чепецка
Круглосуточно доступны электронные каталоги и электронные ресурсы сайта нашего Учреждения.
«Вспоминая учителя»
3 октября Лейферову С. Е. исполнилось бы 72 года...
Последний раз мы встретить с ним возле поликлиники. Он понимал, что мне уже известно о диагнозе, и на мой осторожный вопрос о том, как обстоят дела, ответил сдержанно: «Не очень...». Но тут же добавил, что намечена большая программа химиотерапии и лечения средствами народной медицины. И твердо заверил, что греху уныния он не подвержен, духом бодр, и мы расстались с надеждой на новые и новые встречи.
Но больше не встретились. Было лишь несколько телефонных разговоров, один из которых запомнится навсегда. «У меня для вас эксклюзив, - доверительно сообщил он. - Я принял христианство. Крестился по православному обряду».
Это решение свое он назвал самым важным шагом в жизни, основанном на глубинном чувстве благодарности. Благодарности к родным - жене, детям, благодарности к вятской земле, приютившей когда-то их семью. Благодарности к земле костромской, с которой он тоже роднился, - а это родина его супруги Инны Николаевны. «Как православные храмы вырастают из земли и тянутся к небу, так и мы не должны утрачивать связи с этой землей», - говорил он.
Я слушал его, не зная, как поддержать разговор, а он продолжал: «Там я окажусь в неплохой компании: Мандельштам, Пастернак, Бродский (правдa, он был католик), Галич и, конечно, отец Александр Мень...». Вот так... Вот так, высоко и достойно он предвидел и готовил свой уход.
* * *
С Семеном Еремеевичем Лейферовым судьба связала меня на долгие 35 лет. А это целая жизнь! Нас связывали производственные отношения: отноше-ния начальника и подчиненного. Еще прочнее связала нас общность интере-сов. На любых участках работы: от аппаратчика до инженера-технолога я всегда ощущал мощное влияние его авторитета, его частное покрови-тельство.
Работать с ним было интересно, но и непросто. Он не терпел расхлябанности и необязательности. В сложных, крити-ческих ситуациях брал ответственность на себя, принимая решения, и выдавал рекомендации. Зато уж в рамках отведенных тебе полномочий, будь добр, ответствуй и соответствуй.
Это был подвижник, если не сказать фанатик производства. Он принадлежал к тому поколению руководителей, на чью долю выпало представлять «золотой век» в истории предприятия - 60-70-е годы. Этих людей остались единицы. Последние из могикан.
Говорить же о нынешних командирах производства как о едином поколении, плеяде я бы не погорячился.
В 1958 году выпускник Харьковского политехнического института Семен Лейферов был принят на химзавод благодаря личному участию самого Б. П. Зверева. Главный инженер быстро заметил и оценил молодого специалиста, способствовал его творческому росту, назначению на ответственном участке работы. Этапным в биографии Лейферова стал период, когда он возглавил производство по выпуску уникального продукта - лекарственного препарата трифтазина. Работа эта продолжалась в течение пяти лет по заказу Министерства здравоохранения.
То был звездный час инженера Лейферова: он обрел навыки организатора, руководителя-лидера. И в 1969 году был назначен начальником участка №144-а, входившего в состав производства сополимеров, а впоследствии получившего статус самостоятельного цеха №22. Более 30 лет возглавлял Лейферов это подразделение, ставшее своеобразной производственной базой для изучения новых процессов, освоения новых производств.
Десятки исследовательских работ были проведены за эти годы под личным руководством. Он не чурался никакой работы: на равных с аппаратчиками, прибористами, лаборантами шел в технологическую кабину, чтобы лично удостовериться в чем-то, выявить проблемные, «узкие» места. Но на равных он оказывался и в тишине кабинета с кандидатами и докторами наук, которые то и дело наведывались в цех из столичных и питерских институтов. Он сочетал в себе талант ученого-исследователя и химика-практика.
* * *
Работая рядом, я учился у него тому, что он называл «пониманием природы вещей». Меньше всего хотелось бы идеализировать и его самого, и наши отношения. Случалось всякое: и размолвки, и взыскания. Но даже в условиях жесткой административной системы, строгих правил режимного предприятия он, либерал по натуре, стремился использовать демократические отношения в коллективе.
Чванство, хамские окрики ему, интеллигенту, человеку особой породы, были противопоказаны. Особенно предупредительным он бывал с людьми самого простого сословия. Вспоминаю, как одна из бытовщиц доверительно признавалась мне: «Сегодня Семен Еремеевич опять два раза со мной поздоровался...». Это не пустяк, это характерный, показательный пример.
Если же случались трения, недопонимания, особенно в среде равных ему по статусу людей или представителей вышестоящих инстанций, то что же тут удивительного? Когда и где это было, чтобы умный, честолюбивый, неординарный человек не вызывал бы зависти, раздражения уже самой непохожестью своей?.. Превосходство не прощается. Так было и, видимо, будет во все времена.
* * *
Конечно, Лейферов был человеком сложным. Очень ценил время. Постоянно был занят. Не любил праздных разговоров, хотя собеседником был замечательным. Потому что обладал личностью неповторимой.
Я не знаю в истории города человека более яркого по широте и глубине познаний и интересов. Кем он был больше по знаменитой дилемме: физиком? Лириком? А может быть, философом?.. Такие люди обычно бывают больше того, что они успевают сделать.
Его отличали широкая эрудиция и глубокий ум - способность анализировать, обобщать явления жизни. Тонкий знаток и ценитель муз, он обладал развитым художественным вкусом. Духовный, эстетический опыт накапливал с юных лет.
В 1989 году, когда на телевидении был показан замечательный сериал по книге Горького «Жизнь Клима Самгина», мы обменивались впечатлениями, и я проговорился, что неплохо бы теперь прочитать первоисточник. А он, оказалось, проштудировал эту эпопею еще в студенческие годы. В молодом возрасте он одолел самый, быть может, сложный европейский роман XX века «Доктор Фаустус» Томаса Манна. А «Доктор Живаго» Пастернака «проглотил» сразу же, в журнальном варианте, не дожидаясь отдельного издания.
Из всех искусств важнейшим для него была музыка. Он обладал уникальной коллекцией грамзаписей, музыку хорошо знал и мог уверенно говорить о ней языком искусствоведа. А это особый дар!
Он всегда внимательно следил за культурной жизнью города. Высоко ценил неистовый дар художника кинотеатра И. Д. Сизова и многогранную подвижническую деятельность Л. Т. Брылина. Интересовался спектаклями С. Свежаковой в народном театре «Современник» и многообразными творческими акциями в театральной школе И. Дегтяревой в «Янтаре».
Л. Нелюбина, Ж. Яркова, И. Анкудинова, Г. Бабко, А. Осипов - ко всем этим и многим другим известным людям он питал живой интерес. Не проходили мимо его внимания и мои скромные творческие опыты. Как это важно, когда с молодых лет в твоей жизни рядом есть человек, на чье мнение можно ориентироваться и опираться. Мне повезло!Да разве только мне? Вспоминаю, как при обсуждении спорного вопроса программы в салоне «Талисман» услышал фразу: «А если к нам придет Лейферов?» Сам того не ведая, он слыл взыскательным стражем эстетического вкуса. Был вхож в творческие круги и легко становился своим. На моих глазах музыканты из легендарного ансамбля Виталия Фоминых на полном серьезе зазывали его стать художественным руководителем во Дворец культуры «Дружба». Было это еще в начале 70-х.
* * *
А в 1985 году, во времена антиалкогольной кампании, Лейферов отмечал свой 50-летний юбилей так, как это мог сделать только он. Вечер проходил в «Калинке». Полный зал друзей, родных, коллег. На столах - соки, фрукты, кофе, мороженое. А вместо спиртного - поэзия. В качестве почетных гостей были литераторы из клуба «Поиск» во главе с Е. Жуйковым и Н. Сластниковым. А уж связать поэзию и собственный юбилей для Семена Еремеевича особого труда не стоило. Тем более, что день его рождения совпадал с днем рождения Есенина...
Каждодневные общения с С. Е. Лейферовым в течение долгих лет стали для меня настоящей школой жизни. Тут была важна и разница в возрасте. Когда мы встретились, мне было 18, а ему 30 лет. Со временем эта разница стала сглаживаться, но он навсегда оставался учителем. По старшинству мысли и духовного опыта.
Это он приобщил меня к «Литературной газете» - той еще «Литературке» давних времен, когда она была оплотом либерализма, главной газетой интеллигенции. От него я впервые узнал, кто такой был Иван Иванович Соллертинский. Лейферов первым сообщил мне о смерти А. Тарковского - услышал ночью по «вражескому голосу», а наши средства информации все медлили. Со временем нашими общими кумирами стали Ираклий Андроников на телевидении, Виктор Татарский - на радио, Ив Монтан - на зарубежной эстраде...
* * *
...В апреле 1970 года на сцене «Дружбы» состоялось необычное представление необычного жанра: литературный театр «Ленин на Капри». Творческое детище Лейферова - он был автором и руководителем постановки.
Ленин - немодная нынче тема. Но напомню: это был год столетнего юбилея Ленина. Так вот, вместо идеологической иконы была предпринята попытка увидеть живого человека, постичь его противоречивый внутренний мир. В основу композиции были взяты переписка Ленина с Горьким, история их сложных взаимоотношений. До перестройки было еще 15 лет, но уже тогда это был прорыв, уход от штампов, свежесть и новизна подхода. Из сферы политической вопрос был перенесен в сферу художественную - литературный театр. А осуществлялась постановка в рамках заводской художественной самодеятельности. Областное телевидение приезжало, просматривали программу, собирались записать, да так и не собрались.
Участники постановки - Людмила и Валерий Марковы, Виктор Юрчишин, Леонид Матвеев, Виталий Петров, Надежда Дербенева, к вам обращаюсь я! Вы, конечно, помните то время!? И согласитесь со мной, что это были минуты творческого счастья.
А еще - КВН. Надо сказать, что КВН рубежа 60-70-х годов был иным: меньше элементов шоу, домашних заготовок, а больше импровизации. Лидером движения был Лейферов. Вот где в полной мере проявились блеск его эрудиции, искрометное остроумие, дар сочинительства. Турниры КВН становились событиями городского масштаба. Соперниками традиционно являлись команды города Глазова и известного кировского завода на Филейке, где главным конструктором работал... отец Лейферова, ныне здравствующий Еремей Семенович.
Александр Мальцев и Семён Лейферев - коллеги и соратники по работе, легендарные конферансье фестивалей заводской художественной самодеятельности. 70-е годы
Нашу команду составляли люди солидные, главным образом, инженеры завода, занимающие ответственные посты. По этому поводу в одном из приветствий команды Лейферов писал так:
Если выиграем мы,
Нас в один момент
На другой КВН
Повезут в Ташкент.
Но такой коренной
Дела оборот
Остановит совсем
Наш родной завод.
Вспоминаю, как, возвращаясь домой после игры, эти азартные молодые мужчины после рюмочки коньяка вдохновенно напевали в автобусе «Последний троллейбус» Булата Окуджавы или «Если я заболею» Ярослава Смелякова. Это были шестидесятники. Я взирал на них снизу вверх, сознавая, что мое участие в команде - большой аванс. И казалось, что все лучшее - еще впереди...
Миновали десятилетия. Сменились поколения. Радостно было мне не раз встречать на литературных вечерах в библиотеке кроткую школьницу Настю Александрову - внучку Лейферова. И вспомнить, как видал ее еще совсем ребенком в компании с дедом: и в «художке», и в музыкальной школе. Настя увлекается поэзией, сама пишет стихи. Не удивлюсь, если после школы она изберет творческую стезю.
* * *
Сегодня С. Е. Лейферову исполнилось бы 72. Работе на комбинате он посвятил 43 года. Уходя на пенсию в мае 2001 года, он дарил нам, коллегам-сослуживцам, сборник стихов и песен собственного сочинения. Чистейшей воды самиздат: двадцать страничек, очаровательное название «На посошок». Завершает брошюрку стихотворение «Цех «Двадцать два» с посвящением: «Моим дорогим товарищам по цеху». Теперь это уже поистине на вечную память.
Он умер в конце марта, в пору половодья, в самое буйство весны. А жизнь неумолимо идет дальше. Полгода уже миновало. Как писал когда-то Тютчев, «Природа знать не знает о былом...». Придут новые весны, обещая новую жизнь всему живому. Но не нами сказано: жить - значит терять. И многое в этой жизни определяется словом «никогда». Жаль, что никогда уже не встретишь Семена Еремеевича Лейферова ранним весенним вечером где-нибудь в районе рынка или кинотеатра. Никогда не услышишь его фирменного приветствия: «Добрый день!» Никогда...
Склоняю голову перед памятью человека, без которого моя жизнь сложилась бы иначе.
Александр МАЛЬЦЕВ.
Мальцев, А. Вспоминая учителя : 3 октября Лейферову С. Е. исполнилось бы 72 года…
[Текст] / А. Мальцев // Кировец. – 2007. – 3 октября (№ 173). – С. 3.