«По зову сыновнего сердца»
Предисловие к статье С. Израилева
"У каждого свой тайный личный мир", - сказал когда-то поэт. И, действительно, мы порой мало что знаем о тех, кто рядом. Перед вами - страницы воспоминаний о пережитом. О военном детстве. Их автор - Станислав Борисович Израилев - хорошо известный в городе человек.
Руководитель ОКБ (отдельного конструкторского бюро) по КИПиА, главный приборист комбината, 45 лет посвятил он работе на предприятии. Обладатель трех красных дипломов (два института и техникум), Станислав Борисович постоянно совершенствовал свои знания и, по свидетельству его соратников, являлся одним из самых технически образованных специалистов инженерного корпуса комбината. А заметил и оценил его еще в начале пути сам Борис Петрович Зверев.
Яркая творческая судьба!
Я знаком со Станиславом Борисовичем лично. Не раз доводилось общаться с ним. И всякий раз этот сдержанный, сокровенный человек с глубоким взглядом обладал неизъяснимой притягательностью, вызывал неподдельный интерес. А с его сестрой Светланой Борисовной мне выпало работать вместе в производстве сополимеров, где она была начальником лаборатории.
И вот – эти воспоминания. Десять страниц обычной ученической тетради. Невозможно читать их без волнения. Сегодня, в наш пресыщенный век, и вообразить-то сложно, как сумел одиннадцатилетний ребенок – одинокий, голодный неприкаянный – преодолеть все: и расстояния, и отчаяние. Преодолеть, чтобы отыскать маму!
Безыскусные вроде бы строки, а в них – человеческая судьба и обжигающее дыхание истории.
Александр МАЛЬЦЕВ
Мальцев, А. [Станислав Борисович Израилев] [Текст] / А. Мальцев
// Вперёд. – 2014. – 1 августа (№ 31). – С. 6.
Воспоминания
Раннее детство
Я родился в апреле 1936 года в Алма-Ате, столице Казахстана.
Отец мой, инженер-железнодорожник, участвовал в строительстве и освоении Турксиба, и наша семья по ходу строительства переезжала с места на место. В Алма-Ате отец работал начальником паровозного депо. По воспоминаниям мамы, пропадал на работе сутками и далеко не каждый день забегал домой поспать несколько часов. В начале 1937 года он был арестован как враг народа и, как нам сообщили спустя многие годы, в том же году был расстрелян.
Спустя некоторое время арестовали и маму и как члена семьи изменника Родины определили в лагеря на 8 лет.
С нами жила бабушка, благодаря чему меня и сестру Светлану, которой тогда было 9 лет, не забрали в детдом. Бабушка увезла нас на свою родину, в город Лиски Воронежской области, где в то время жили ее брат и сын (для меня дядя Коля). У них мы по очереди и находили приют. Бабушка умела шить, чем понемногу подрабатывала.
Из раннего детства помню, что наряду с бабушкой моим постоянным опекуном была моя дорогая сестренка Светлана.
Под бомбежками
Начало войны запомнилось тем, что все заклеивали стекла окон полосками из газетной бумаги, чтобы меньше была поражающая способность осколков стекла.
Светлану в 1941 году приютила на летние каникулы бабушкина сестра в Харьковской области. Потом их всех эвакуировали в Узбекистан, и я с сестрой не виделся до конца войны.
Город Лиски имел стратегическое значение: железнодорожный мост через Дон, крупный железнодорожный узел, поэтому вскоре начались постоянные бомбежки. Чтобы уберечься от возможных осколков бомб, мы спали под кроватями.
Дядя Коля, как инженер по железнодорожному движению, был мобили-зован и переведен на военное поло-жение. Мы потеряли с ним всякую связь. Бомбежки усиливались, и он как-то сумел вывезти свою семью (жену и двоих детей) из Лисок на станцию Галовую, 60 километров на восток. Меня с бабушкой он потерял, так как мы в это время жили в доме бабушкиного брата, семья которого тоже эвакуировалась. В одну из ночей бомба попала в этот дом, разворотив угол. Мы чудом остались живы. Бабушка собрала самые необходимые вещи, погрузила на тележку, и мы отправились в село Покровское, расположенное на берегу Дона в семи километрах от Лисок, к дальним родственникам.
Светлана и Стасик ИЗРАИЛЕВЫ
В это время немцы вплотную подошли к Дону и остановились перед этой преградой (мост был взорван). С противоположного берега они каждый день обстреливали из орудий Покровское. Мы прятались в церкви. Жители постепенно покидали село. Бабушка была «сердечницей», разболелась, у нее опухли ноги, и вскоре мы с ней практически одни остались из гражданского населения. Военные тоже собирались отступать и хотели меня забрать с собой, а бабушку оставить. Но бабушка меня не отдала, собрала последние силы, и мы с ней отправились пешком до ближайшей железнодорожной станции. У нас был только чайник с водой, и мы 10 километров до станции шли двое суток. Там бабушка сумела устроиться на какой-то товарняк, и мы доехали до станции Гаповая, где находилась семья дяди Коли.
Остался без бабушки
Лиски. Наступление гитлеровских войск
Июнь-июль 1941
Немцы не взяли Лиски, и как только они были отброшены на приличное расстояние, дядя Коля приехал за нами, и мы вернулись в Лиски. Кругом было много разрушенных и сгоревших домов, но дом, где жила семья дяди Кали, чудом остался цел.
В 1944 году я пошел в школу. Помнится, там нам выдали только по одной настоящей тетради - для чистописания. Все остальные приходилось шить из газетной бумаги.
9 мая 1945 года нас разбудили радостные крики и выстрелы. Мы вскочили, включили радио, узнали о безоговорочной капитуляции Германии... Победа! Не было предела нашему восторгу. В школе нас построили в колонну, повели на митинг, куда уже стекалось большинство жителей города.
К сожалению, в июне 45-го бабушки не стало. Я остался жить в семье дяди Коли.
Послевоенные годы в Воронежской области были очень тяжелыми: два года подряд была засуха, и почти весь урожай погиб. Люди в городе держались только благодаря хлебному пайку, выдаваемому по карточкам, а жители деревень массово умирали. До сих пор помню ощущение постоянного голода, а чувство сытости детям того времени было просто незнакомо.
Встреча с мамой
В конце 1945 года освободили из лагеря в Акмолинской области Казахстана мою маму. Но она не имела права оттуда уезжать.
В 1947 году, когда голод в Воронежской области особенно свирепствовал, люди говорили о том, какой обильный урожай собрали в Казахстане. Железнодорожники сумели договориться, чтобы послать в Казахстан несколько человек с товарным вагоном и закупить там зерно. Дядя Коля решился отправить с этим вагоном меня, чтобы я нашел там свою маму.
До Петропавловска доехали без всяких приключений. Там нужно было повернуть на Акмолинск, но тут начались какие-то сложности с железнодорожным начальством. Сопровождающие вагон люди предложили мне попробовать ехать одному. Дали кусок хлеба, и я отправился в путь - в основном, в тамбурах и на подножках вагона. С многочисленными гонениями и пересадками через несколько дней приехал в Акмолинск. У меня был адрес городской базы того лагеря, где находилась мама. Там оказались очень отзывчивые люди. Они меня накормили и при первой возможности с обозом отправили в лагерный поселок, который находился в 60 километрах от Акмолинска. Там, в 11 лет, я впервые осознанно встретился с мамой. На этом завершился первый, самый тяжелый, этап моего детства.
Стелла «СЛЁЗЫ» в Акмолинском музейно-мемориальный комплексе "АЛЖИР"
... Только в 1956 году дело моего отца было пересмотрено, с него были сняты все обвинения, и наша семья была полностью восстановлена во всех гражданских правах.
Станислав Израилев
// Вперёд. – 2014. – 1 августа (№ 31). - С. 6.