«И в том строю есть промежуток малый…»
Памяти художника И. Д. Сизова
В день его похорон погода держалась особенно хмурой. Хмурой даже для нынешнего ненастного лета.
Кроме венков и цветов на всеобщем унылом фоне контрастным пятном, как траурный знак, выделялась афиша на фасаде кинотеатра. Последняя афиша. Незаконченная. Черными буквами на красном фоне (почему именно эти цвета - вот загадка!!) значилось название фильма - «Снайпер». И все. Ни ярких иллюстраций, ни даты, ни сеансов.
Не успел...
Напрашивается банальный мотив: художник умер у мольберта. Но что же делать - действительно так: в воскресенье он еще колдовал в своей келье-мастерской, откуда и забрала его «скорая». А в понедельник Игоря Дмитриевича Сизова не стало. Диагноз - как приговор: почечная недостаточность ...
Когда умирает выдающийся деятель культуры, некролог подписывают руководители государства (разного ранга - в зависимости от заслуг ушедшего). Уход из жизни И. Д. Сизова прошел незаметно, непамятно. Не тот масштаб. Конечно.
И все-таки...
Берусь утверждать: в своем деле, в отпущенных ему пределах это был выдающийся художник. И в скорбной череде нынешних поистине невосполнимых потерь - Леонов, Борисов, Смоктуновский, Бондарчук - «есть промежуток малый» и для него. Ведь жил он в тех же измерениях, неистово творил с такой же самоотдачей, какая под силу лишь избранным.
Близится к концу еще один год, и, значит, грядет очередная «Ника» - ежегодный шумный конкурс кинематографистов с вручением призов по разным номинациям: режиссеры, актеры, звукооператоры, художники по костюмам и т.д.
И вот что подумалось. А если бы существовала номинация кинорекламы? Куда, в какие края отправилась бы очередная «Ника»? Где вы еще встречали кинорекламу, чтобы она являла собою достопримечательность города в течение десятилетий?..
Теперь этой привилегии мы лишились навсегда. И кто даст ответ, когда осознаем и осознаем ли вообще истинную цену потери. Увы, есть в жизни ценности, которые не измеришь привычными категориями. А в эпоху цинично наступающего прагматизма - тем более.
Я знал Игоря Дмитриевича почти четверть века. И знакомство наше началось со скандала. В 1970 году по молодости лет я осмелился высказать в местной газеты нелестное суждение по поводу репертуарной политики кинотеатра «Восток» (по нынешним представлениям - безупречной). Знали б вы, какую отповедь устроил мне тогда Сизов! Все, что касалось кинотеатра - успехи, неудачи - он воспринимал болезненно, близко к сердцу. Иначе не мог. Потому и принимал на себя функции и плотника, и сантехника, и стража порядка.
Сблизило и породнило нас то же, что и поссорило - кинематограф. Судьбе было угодно, чтобы мы стали товарищами (что в сущности, и дает мне право на эти заметки).
Благословенные 80-е годы! Сейчас их принято ругать (расцвет застоя!). А я вспоминаю это десятилетие с ностальгической грустью. Именно тогда функционировал в нашем городе киноклуб «Встреча». У истоков его создания вместе с директором кинотеатра Л. И. Тропиной был И. Д. Сизов.
Завсегдатаи клуба, конечно же, помнят его, сидящего слева на третьем ряду, чаще молчаливого, замкнутого. В суждениях своих он бывал категоричен, возражения не очень жаловал, а переубедить его было практически невозможно. Хранил в памяти множество имен, названий, легенд еще из послевоенных трофейных кинофондов.
К созданию рекламных полотен подходил по-разному. Иногда требовался предварительный просмотр фильма. Иногда использовал методические рекомендации, а порой хватало того, чтобы ему напомнили даже не сюжет, а лишь узловые моменты, «опорные сигналы» картины. Но в любом случае определяющими были: твердая рука, точный глаз, незаурядное «творческое воображение. И честолюбие. Честолюбие художника, не позволяющее делать дело кое-как. А еще - поразительная работоспособность. Изо дня в день, из года в год, зимой и летом, в дождь и слякоть он шел туда, в скромную свою мастерскую. И корпел там с раннего утра до позднего вечера. Создавал красоту. А ведь еще успевал сотрудничать с творческими подразделениями ДК «Дружба», оформлял спектакли народного театра. Потому и не знал ни отпусков, ни выходных. Одних это изумляло, других раздражало, третьи не понимали его вовсе.
Таков удел художника! Такова природа таланта, в основе которой всегда конфликт. Конфликт как созидающая сила: с самим собою, с окружающим миром. Поэтому многим, кто окружал Сизова, приходилось порой нелегко: он бывал резок, несправедлив, но при этом умел оставаться добрым и душевно щедрым - пусть не покажется это кому-то странным, невозможным.
Как и всякий художник, он был противоречив и непредсказуем. Конечно же, знал себе цену, знал, что при иных социальных обстоятельствах с его дарованием он мог бы процветать. А вот довольствовался немногим и никогда не брюзжал, не жаловался на судьбу, хотя внутренние муки, его терзали наверняка. Он не был блаженным бессребреником. И естественно желал, чтобы усилия его были по достоинству если не вознаграждены, то хотя бы признаны. А признание и понимание находил не у всех и не всегда. Буквально сгорал на работе, разную нелепость, дурь и дичь нашей действительности воспринимал с мудрой снисходительностью, а в быту был крайне неприхотлив и аскетичен. Бутылка молока и бутерброд составляли порой весь его обед, а скромный берет и незатейливая куртка становились повседневной одеждой на многие годы.
Не бывал в санаториях. Здоровье не берег. Вот и недуг свой не предупредил, несмотря на сетования близких, коллег. И не считал такое отношение доблестью. Просто меньше всего думал о себе. Выходит, что самоуверенность, эгоцентризм художника, свойственный любой одаренной личности, и повышенное внимание к собственной персоне - вещи совершенно разные. Впрочем, не нами сказано, что судьба художника не может быть ошибкой. Это сказано и про Игоря Дмитриевича Сизова.
Казалось бы, ничего, кроме душевных терзаний не принесли ему нахлынувшие социальные перемены (один упадок кинематографа чего стоит!). Однако он эти перемены приветствовал. И аргументировал до гениального просто: «Пусть я сэкономлю на чем-то, зато всегда смогу теперь свободно купить, допустим, индийского чаю. Свободно купить, а не «доставать», не унижаться, не выпрашивать у кого-то».
Если так, значит логика развития событий правильная, - считал он. - Остальное само собой образуется ...
Внешними манерами, внутренней замкнутостью, обостренным чувством достоинства Игорь Дмитриевич часто напоминал Шукшина. И многих его героев. Перечитайте страницы шукшинской прозы, сколько их там, таких же максималистов, независимых, непонятых!.. И разве не о том же страждал Высоцкий: «Пророков нет в отечестве своем, но и в других отечествах не густо.»
И вот тут я осторожно подбираюсь к самой волнующей теме. Дело в том, что И. Д. Сизов умер в день смерти Высоцкого, а этот день - 25 июля - приходится на день рождения Шукшина. Боже, упаси от каких-либо сравнительных аналогий. Речь не о том, но все же, все же, все же...
Утверждают же астрологи, что все в этом мире закономерно и предопределено свыше. Значит, в том, что три человеческие судьбы невидимыми космическими линиями пересеклись в одной календарной точке, есть что-то непостижимое, но вовсе не случайное?..
И как знать, может быть где-то там, на неведомых мистических перекрестках еще встретятся мятежные души двух национальных гениев и провинциального художника - самородка? Встретятся, чтобы обрести свой вечный покой.
А сегодня Игорю Дмитриевичу Сизову исполнилось бы 63 года.
В заключение принято выходить на утешительные интонации. Как это сделать, я не знаю. Не знаю, что будет с кинематографом, которому тридцать лет жизни посвятил отличник кинематографии СССР И. Д. Сизов.
В одном уверен абсолютно: незаменимых людей в этой жизни немного. Но, вопреки расхожему сталинистскому те зису, они есть и были ...
Александр МАЛЬЦЕВ
Фотографии Анатолия БРОВЦЫНА
Мальцев, А. «И в том строю есть промежуток малый…» : памяти художника
И. Д. Сизова [Текст] / А. Мальцев // Кировец. – 1994. – 15 декабря (№ 205). – С. 3.